Сансе казалось, что пол качается у нее под ногами. Он и качался, наверное, пусть и не в прямом смысле - положение ее при дворе неожиданно стало совсем иным, чем несколько дней назад. Тогда она была дочерью десницы, невестой Его Величества, полноправной и уважаемой, с прекрасным будущим в качестве королевы, а теперь... теперь над ней нависла тень отца. В каждом взгляде, устремленном на нее, Санса видела это - они смотрят не на принцессу, а на дочь предателя, отступника, врага государства, которым в мгновение ока сделался Эддард Старк. И понять, что тревожит ее больше - непрочность ее положения, повышенное внимание челяди или же страх за отца, - она не могла.
Стоя в толпе, девушка сжимала свои холодные пальцы, глядя на разворачивающуюся перед ней сцену, но происходящее будто бы скользило мимо нее, не задевая глубоко. И в самом деле - как можно всерьез сочувствовать сиру Барристану, пусть даже несправедливо лишенному чести носить белый плащ королевского гвардейца, когда у нее самой душа разрывается от ровно такой же несправедливости, еще более худшей несправедливости, но совершенной по отношению к дому Старков? И королева, и Джоффри были с ней снисходительно милы с самого ареста, но девушка невольно чувствовала, как холод пронизывает то их взгляды, на линиях которых оказывалась она, то слова, к ней обращенные. Хотя... после заключения Эддарда под стражу, после того, как Санса написала то злополучное письмо Роббу, царственное семейство не искало ее общества. Иногда она даже невольно думала, что и сама находится едва ли не под арестом... Отец в тюрьме, Арья убежала, а королевская невеста до сих пор живет в замке и пытается сделать вид, что все хорошо.

Меч Барристана Селми со звоном упал к ногам короля, и воин, развернувшись, направился прочь. Унизительная сцена для старого рыцаря была завершена. Унизительная сцена для юной леди с севера только начиналась.
- Если кто-то хочет обратиться к Его Величеству с просьбой или обращением, пусть говорит сейчас или продолжит хранить молчание.
Отвага, которой Санса в себе не чувствовала, неожиданно подняла в ней голову, толкнула вперед и заставила выйти из рядов присутствующих. Она не будет молчать, она не готова молчать, ей есть что сказать королю... есть о чем попросить. И пусть момент для этого, возможно, не самый лучший - Джоффри наверняка раздражен отпором, который пытался дать трону старик Селми, - другого может попросту не быть.
- Леди Санса из дома Старков, - услышала она, уже опускаясь на колени перед Его Величеством, и, наконец, расставляя приоритеты в своем сердце, буквально пригвожденном к каменному полу взглядом ее жениха.
Отец. Именно он и только он. Важнее, чем Джоффри, чем свадьба с ним, чем все остальное, что сейчас шатается на краю пропасти. Потому что Старки чтят свои корни, и в этот момент Санса как никогда чувствовала себя одной из своего северного рода. Пусть это ощущение было для нее не из самых привычных, слишком уж тянуло ее ко двору радостям столицы, вдаль от затерянного на севере Винтерфелла, но предательницей уж она точно не была. И отец... тоже не был.

- Ваша милость, - как начать? Что сказать? Как умолить того, в ком жестокость, кажется, львиная, хотя он и носит имя Баратеонов? - Ваша милость, я прошу у вас прощения для моего отца, лорда Эддарда Старка, десницы покойного короля.
Слова сложились сами собой, просто выплеснулись, обозначили то, что болело на душе, и на какой-то момент Сансе стало легче - вот она и сказала то, что хотела. Быть может сейчас, перед лицом всех этих людей, после только что произошедшей сцены с отставкой Селми, Джоффри сменит гнев на милость и позволит себе быть королем благородным и милосердным?
Санса чувствовала устремленные на нее взгляды, и хотя нередко она была рада чужому вниманию, готовясь стать первой леди королевства, сейчас они ее нисколько не поддерживали, скорее наоборот. Особенно когда вылились в полную негодования речь мейстера Пицеля о дурном наследии и плевелах предательства, которые, раз уж были в ее отце, должны прорости теперь и в самой Сансе. Она едва слушала его скрипучий и подрагивающий от старости голос. Что думает и говорит Пицель, ей было почти безразлично. Гораздо более важно то, что думает Джоффри.

Отредактировано Sansa Stark (2015-10-02 00:44:10)